— Эй, дорогуша! — просипел кто-то у меня над ухом, с силой тряся за плечо.

Нет, мне в этой жизни нормально выспаться не дадут. Я приоткрыла глаза с целью узреть несчастного, которого сейчас буду убивать. Яркая луна позволила разглядеть обладателя нежного голоска. Милая обросшая рожица одарила меня не менее милой щербатой улыбкой.

— Ну и? Чего людям спать не даешь? — спросила я еще сонным голосом.

— Таха, ты слыхал? Я ей тут спать не даю! — зароготал этот хмырь.

Только сейчас до меня дошло, что сей обладатель голливудской улыбки и пять бугаев, в данный момент шарящих по моим сумкам, совсем не Папа Римский и его монахи и даже не Робин Гуд и благородные разбойники. Кажется, убивать будут меня.

Ухмыляющийся бандит одним рывком поднял меня на ноги и куда-то собирался потащить. И тут я сделала то, что обычно делают девушки в таких ситуациях. Нет, не закричала, а с размаху врезала ему между ног и для верности добавила в челюсть. Его щербатая улыбку стала еще шире. Пока товарищи моего боевого друга соображали, что сейчас произошло, я рванула с поляны, куда глаза глядят, так как своей благородной кобылки так и не заметила.

Сзади меня послышался громкий треск ломающихся веток и рев луженых глоток, как будто за мной гналась не жалкая шайка бандитов, а целая танковая дивизия. Стремглав пролетая через очередные ранее непролазные кусты, я столкнулась лбом с каким-то препятствием. Сообразив, что препятствие вовсе не дерево, я поняла, что пришел мой бесславный конец.

— Вы куда-то спешите, лене? — прошелестел мягкий голос.

Что? Этот голос. Он мне знаком. Я нерешительно подняла глаза и наткнулась на внимательный взгляд черных глаз. Это тот самый наемник, которого я встретила на ярмарке. Как его там? Декас. Значит, Агава все-таки выполнила мою просьбу.

Мои размышления были некультурным образом прерваны вывалившимися из кустов уже знакомыми мне «мальчиками».

Полночи я ехал по дороге, указанной Агавой, но Ирину так и не нашел. Я уже было решил, что поехал не тем путем, как вдруг почувствовал ее присутствие где-то совсем рядом. И было еще что-то, что мне не понравилось. Я ощутил ее страх, совсем как тогда во время шторма. Я спрыгнул с лошади и прислушался. Она где-то рядом, и ей угрожает опасность. Сбоку послышался какой-то шум. Я насторожился, ожидая чего угодно, но из кустов прямо на меня вылетела испуганная и раскрасневшаяся от бега Ирина.

— Вы куда-то спешите, лене? — тихо спросил я, все еще не веря, что это она.

Ирина или Рина, как ее назвала Агава, во все глаза смотрела на меня. Она меня узнала, хотя и не так, как хотелось бы мне.

Пока я рассматривал свою растрепанную невесту, из кустов вывалилась жалкая кучка бандитов. Похоже, эта девушка чем-то им не угодила и очень сильно.

— Вот она! Держи эту девку!

— Отойди подальше и не вздумай всунуться! — приказал я Ирине, отодвигая ее за свою спину и вытаскивая меч.

— Вам что-то надо от этой лене, уважаемые? — крепко держа меч, поинтересовался я.

— А ты что за хмырь? Может защитник ейный? Так мы тебя в два счета порубим на кусочки. Так что давай кошелек и мотай отсюда, пока цел. О девке мы сами позаботимся, — прохрипел один из бандитов.

— Думаю, такой расклад мне не по душе. К тому же на эту лене у меня свои планы.

— Тогда пеняй на себя, — прошипел бандит, и на меня набросились сразу все шестеро.

Парочка из них сразу была выведена из строя двумя метательными ножами, остальные четверо навалились на меня с удвоенной силой. Но для меня такие доходяги не представляли никакой опасности. Единственное, о чем я волновался, так это о сохранности Ирины. Надеюсь, ей не вздумается принять активное участие в драке. Я на секунду отвлекся, чтобы посмотреть в сторону девушки, в данный момент испуганно прижимавшейся к моей лошади. За свою невнимательность я был вознагражден ударом ножа в бок. Бандит тут же поплатился за это жизнью. Черт, девчонка хотя бы отвернулась. Так нет, смотрит во все глаза.

Оставшиеся трое бандитов решили, что жизнь им дороже, и разбежались куда-то вглубь леса, даже не прихватив оружие. Хоть что-то мудрое сделали.

Я вытер меч, вставил его в ножны и повернулся в сторону Ирины, все еще прижимавшейся к лошади.

— Где твои вещи? — спросил я как можно мягче.

— Ттам, — заикаясь, ответила она, — на поляне.

— Пойдем, — я взял девушку за дрожащую руку и повел в указанном направлении. Лошадь я заберу позже, когда приду избавляться от трупов. Надеюсь, за это время никто не проедет этой дорогой.

На полянке, запримеченной Ириной для ночлега, стоял полный разгром. Ее сумки были выпотрошены, а их содержимое разбросано повсюду. Девушка бросилась собирать свои вещи. Никого из бандитов здесь, как впрочем, и в округе уже не было. Поэтому я мог спокойно оставить ее ненадолго одну.

— Жди здесь. Я скоро приду, — сказал я Ирине и направился назад к дороге.

Там я уничтожил все следы произошедшей драки и, взяв коня под узды, вернулся на поляну. Ирина уже упаковала вещи назад в сумки и даже разожгла костер, разложив рядом кое-какие припасы.

Я устало присел возле костра, и только тут вспомнил о своей ране. По разорванной рубашке густо стекала кровь.

— Ты ранен. Я могу тебе чем-то помочь? — тихо спросила девушка.

— Думаю, что сам справлюсь. Здесь где-нибудь можно умыться?

— Тут недалеко ручей, — она потянулась к сумке и достала полотенце. — Вот возьми.

Я молча взял полотенце, едва коснувшись взглядом ее глаз. Нет, она меня не узнает. Сразу стало как-то горько и неприятно. Я встал и так же молча направился к ручью.

Меня все еще трясло от страха. Не представляю, что могло бы со мною случиться, если бы не Декас. Из-за меня его ранили, а я даже ничем не могу помочь, полная неумеха. Стоп, кажется, Фана запихнула куда-то баночки с целебными настоями (которые по ее глубокому убеждению тоже входили в женский набор). Я порылась в сумках и радостно вытащила нужную мне мазь. Ведь Фана не зря вдалбливала мне в голову перед дорогой, что и зачем нужно.

Прихватив с собою еще и чистую рубаху, которую можно разорвать на бинты, я отправилась к ручью. В лунном свете я не сразу заметила оголенную до пояса фигуру наемника. Он сидел ко мне спиной, смачивая полотенце в ручье.

— Позволь, я тебе помогу, — сказала я, присаживаясь рядом.

Он взглянул на меня, но ничего не сказал. Я посчитала это за согласие и открыла баночку. Декас уже промыл рану, осталось только нанести мазь и перевязать. Я аккуратно смазала края раны, стараясь причинить как можно меньше боли. Покончив с этим делом, я разорвала принесенную рубаху на широкие ленты и пусть неумело, но кое-как перевязала наемника. Он не двигался, молча терпя мои докторские потуги.

— Ты совсем меня не помнишь, — как-то обреченно произнес он.

Я взглянула на красивое и печальное лицо Декаса. Как я могла его забыть? Не знаю, любила ли я его раньше, но сейчас готова была влюбиться окончательно и бесповоротно.

Вслух я не решилась ничего произнести. Лишь смотрела в глаза демона, пытаясь вспомнить забытое прошлое. Он провел рукой по моей щеке, и только сейчас я заметила на его запястье браслет, точную копию моего.

— Это ты? — изумленно произнесла я. — Но как?

Он горько усмехнулся.

— Я не мог открыто разыскивать тебя, поэтому пришлось притвориться обычным наемником.

Я молчала. Для меня это стало потрясением. Значит, он и есть тот самый таинственный высший демон, который стал моим женихом. Как же я его не узнала?

— Прости, что не помню, — тихо произнесла я.

— Это не твоя вина, — прошептал Декас. — Я люблю тебя и буду любить всегда, даже если ты захочешь уйти.

Я виновато посмотрела на демона. Что я могу ему сказать? Что помню лишь незначительные, связанные с ним эпизоды, а дальше пустота. Ничего!

Пока я думала, что же ему ответить, демон решил действовать более настойчиво и прямо: он попросту нежно меня обнял и зарылся лицом в мои волосы (Не, мне конечно приятно и все такое, но как-то нехорошо получается). Декас принялся перебирать мои локоны и нашептывать безумно приятные слова. От такого растает даже самая снежная и отмороженная королева, а я, всего лишь простая домашняя девочка, и подавно не могу устоять. И я не устояла. К тому же я давно уже не стояла, а нежилась в его ласковых и одновременно крепких объятиях. Эх, еще бы бутылочку егу, и я бы сейчас такого натворила, чего и вспоминать не захотелось бы. Или захотелось, но не моглось.