— Нигде я его не потеряла, — порываясь вновь расплакаться, промямлила Меседо. — Это он меня обманул и сдал на руки этому негодяю Алеву. А теперь меня заставляют за него замуж идти, — все же разревелась демоница, и уже хныча, добавила, — Батюшка меня убьет!

— А раньше что у князя для этого благодарного дела поводов не было? — ни капельки не жалея Меседо, поинтересовалась я. Я ей еще свои оплеухи припомню.

— Так раньше я не собиралась становиться женой княжича воинственно настроенного (надо же!) Балиша.

— Тебя послушать, так ты просто ангелочек во плоти! — разозлилась я. — А раньше ты ничего дурного не делала. Вот только всего-навсего собиралась выскочить за этого недоделанного революционера.

Меседо еще больше разревелась. Мне даже стало ее жаль (совсем чуть-чуть).

— Ладно, не реви. Лучше расскажи, чем так плох твой предполагаемый брак, — присаживаясь рядом с демоницей, поинтересовалась я.

Та, немного успокоившись, соизволила мне поведать историю о многолетней вражде между Балишем и Кардаром, которая началась после изгнания отца Недеро (ну надо же!) и его семьи из родного Капура. Родитель моего жениха нашел приют у своего старого друга — князя Кардара и стал не только его доверенным лицом, но и командующим воинами. Видя такое положение дел, тогдашний (и теперешний тоже) правитель Балиша (и по совместительству дядя Недеро) Навад послал владыке Кардара что-то вроде ультиматума: или выгоняете несчастных беженцев, или Балиш объявляет войну Кардару.

Естественно, началась война, во время которой и погиб отец Недеро. Эта смерть вполне устроила Навада, и война постепенно сошла на нет. А два государства до сих пор продолжают тихо ненавидеть друг друга.

Теперь же получается, что, выйдя Меседо за Алева, власть над Кардаром рано или поздно перейдет к нему. А владыка Балиша только об этом и мечтает.

Тут есть над чем подумать.

— Ничего, прорвемся! — уверенно сказала я. Не дам же я, в самом деле, на растерзание демонам эту несмышленую девицу. Не она ж виновата, что мозгами обделена. К тому же и для Недеро все может плохо закончиться. Эх, так уж и быть, побуду немного настоящей русской женщиной (ну той, которая и в горящую избу войдет, и коня на скаку остановит)!

После разговора с Рилэмом я прямиком отправился в гости к еще одному знакомому. Этот демон, как мне стало известно, временно проживал в одном из довольно приличных кварталов Капура. Значит, деньги у него водились.

Я постучался в дверь, и через несколько мгновений услышал тяжелые шаги.

— Кого там принесло? — послышался знакомый голос.

И дверь распахнулась, представляя моему взору пьяное и недовольное лицо хозяина.

— Что празднуем? — поинтересовался я у Даксета.

Тот как язык проглотил. Он явно не ожидал увидеть на пороге своего врага.

— Я спрашиваю, что отмечаем? — зло повторил я, проходя в дом и захлопывая дверь.

Даксет лишь невразумительно пискнул на мой вопрос, но тут же, придя в себя, схватился за лежащий в кресле клинок. Однако мой кинжал уже был приставлен к его горлу.

— Где Ирина? — придвигая острие ближе, спросил я.

— Ее здесь нет! — произнес вполне спокойно Даксет. — Но она вряд ли сейчас скучает. Наверняка ублажает какого-нибудь богатого демона своим неподражаемым танцем. Или, может, у нее в запасе найдется еще парочка развлечений?

Струйка голубоватой крови побежала по его шее, и лишь усилием воли я сумел сдержаться.

— Кому ты ее продал, собака? — едва сдерживая гнев, проговорил я.

— Тому, кто больше заплатил, — нервно усмехаясь, ответил Даксет. — Ты хорошо его знаешь, Недеро. Кстати, он обещал хорошо заботиться о твоей невесте.

— Кто?

— Твой любимый кузен Алев, — с удовольствием сообщил предатель.

Мне показалось, что пол подо мною качнулся. «Этого не может быть!». Я продолжал тупо смотреть на Даксета.

— Кстати Меседо тоже у него, — явно собираясь меня еще больше удивить, сообщил демон. — И она скоро станет женою Алева.

— Сильно же ты к ней был привязан, что продал врагу ее отца, — уже взяв себя в руки, произнес я.

— И что ты теперь со мной сделаешь?

— Ничего особенного. Просто отправлю домой. Тебя там встретят с распростертыми объятиями, — ехидно проговорил я и выволок демона из дома. На улице нас ждали носилки, в которые и был помещен упирающийся Даксет.

Уже больше недели я проживала в апартаментах Меседо, которые стали напоминать коммунальную квартиру. Я спала на диванчике (благо размеры оного позволяли), а демоница на кровати. Ванную занимали по очереди, конечно не обойдясь без взаимных упреков («Опять она в заплыв ушла», «водолазов уже вызывать или ты еще недостаточно утопла»). И каждый раз ругались по пустякам. Оно и понятно, что можно делать в замкнутом пространстве с совершенно неприятной тебе особью женского пола? Конечно, обвинять во вселенском зле или, на худой конец, в еженочно появляющемся бардаке.

Каждый день нас навещала все та же, знакомая уже мне, угрюмая служанка. Она молча прибиралась в комнате и ванной, разжигала огонь в камине и время от времени приносила еду. Все то время, что она находилась с нами, двери сторожила парочка таких же молчаливых демонов. Все наши с Меседо попытки разговорить хоть кого-нибудь заканчивались полным провалом.

Иногда к нам заглядывал Алев, который рассыпая кучу колкостей в наш адрес, лишь только добавлял масла в огонь. Я была зла, как никогда. Все бьющиеся предметы уже давно отправились в мир иной, причем парочка разбилась от соприкосновения с ненавистным отпрыском князя. После этого в комнате стало просторнее и светлее (потому что слуги убрали все, что билось, резалось и ударялось).

Каждый раз, после визита этого недоумка, Меседо падала на кровать, зарывалась среди груды подушек и ревела полночи. Я уже давно сменила гнев на милость и теперь пыталась хоть как-то облегчить ее участь.

Вот и сейчас, стоило только закрыться двери за спиной Алева, как демоница уже рыдает в три ручья. А я как курица-наседка наматываю вокруг нее круги. Конечно, мы знали, что рано или поздно настанет ночь помолвки, но чтобы завтра — это было несколько неожиданно.

— Да успокойся ты, наконец! — не выдержала я, — Кто у нас тут дочь князя, я или ты? Пока ты будешь реветь, мы ничего не сможем придумать.

Кажется, мои полуторачасовые уговоры все же подействовали, и наша царевна-несмеяна соизволила обратить на меня зареванные глаза.

— Вот так-то лучше. А теперь нам нужно подумать, как помешать столь радостному событию, как твоя помолвка с дальнейшей свадьбой (такое ощущение, что у демонов открылся сезон помолвок).

Коллективный разум на этот раз не принес никаких идей, и Меседо совсем расклеилась. Мне же осталось только мерить шагами комнату.

— Нет, ты мне объясни, как они могут княжну соседнего государства на глазах у всех заставить идти под венец. Ты ж не какая-нибудь Марфа из деревни, которую и спрашивать не обязательно, — не очень тихо возмущалась я.

— Ты не понимаешь, — сквозь слезы проговорила Меседо. — Пока мой отец узнает, что меня насильно выдают за Алева, я уже буду замужем. И тогда уже будет поздно, никто не полезет в семейные разборки между мужем и женой, даже отец.

— А если князь узнает об этом до того, как будет слишком поздно? — с надеждой спросила я.

— И кто ему об этом сообщит? — ехидно поинтересовалась демоница. — Но даже в этом случае отец не успеет что-либо предпринять.

Да, дела.

На следующий вечер наш немой страж в лице бессменной служанки притащил вечерние наряды для нас с демоницей. Меседо к тому времени уже смогла взять себя в руки. Во всяком случае, больше она не ревела.

Мы переоделись, а угрюмая служанка сделала нам прически. На этот раз у Меседо в голове не было никаких украшений на перьевой основе, из-за чего она очень расстроилась (сколько ты страуса не щипай, все равно летать захочет). На ногах у нас обеих красовались легкие туфельки на каблуках (бедняжка Алев!).